Постапокалипсис мирного атома

Весенние природные катаклизмы в Японии заставили мир снова почувствовать себя на пороге ядерной катастрофы. В результате длившийся десять лет атомный ренессанс сменился повсеместной паникой, поставив под угрозу развитие ядерной энергетики. К концу года стало ясно, что коллапс отрасли все-таки не грозит, хотя ситуация в ней осталась напряженной, пишет «Коммерсантъ».

11 марта 2011 года цунами, вызванное подземными толчками, разрушило систему подачи воды на японской АЭС «Фукусима-1». Реакторы станции были остановлены, но распад остаточных продуктов деления урана продолжался. В течение нескольких дней реакторы станции постепенно разогревались, возникла угроза расплавления ядерного топлива и попадания большого количества радиоактивных изотопов в окружающую среду. Благодаря усилиям японских ликвидаторов худшего сценария удалось избежать: энергоблоки постепенно охладили, за пределы АЭС вышло сравнительно небольшое количество радиоактивных веществ. Но «Фукусима» стала крупнейшей атомной аварией со времен чернобыльской катастрофы 1986 года, что поставило под вопрос развитие всей отрасли.

Японские события произошли на пике так называемого атомного ренессанса — всплеска интереса к мирному атому, который начался в 2000-х годах. Перед этим в течение 15 лет после Чернобыля отрасль стагнировала, старые АЭС продолжали работать, но новые станции почти не строились. В начале века о дальнейшем развитии атомной энергетики задумались не только страны, уже обладавшие парком действующих АЭС (США, Япония, Россия, государства Евросоюза), но и новые участники ядерного рынка — от Китая и Индии до Венесуэлы и Бангладеш.

Однозначного ответа о судьбе атомного ренессанса нет даже сейчас, почти через девять месяцев после японской аварии. С одной стороны, ряд стран действительно резко поменяли курс на отказ от мирного атома. Германия намерена закрыть все свои АЭС к 2022 году, Швейцария не стала проводить референдум по вопросу строительства новых станций, передумала Италия, закрывшая все АЭС после Чернобыля, но намеревавшаяся было вернуться к атомной энергетике. Не исключено, что постепенно выходить из мирного атома будет и Япония.

С другой стороны, Франция, Великобритания, Швеция, Финляндия, Чехия, Турция, Китай, Индия, Вьетнам, ОАЭ, Бангладеш подтвердили свои планы по строительству АЭС. Более того, уже после мартовской аварии масштабную программу по развитию атомной энергетики анонсировала Саудовская Аравия. Сейчас можно говорить о том, что почти все «отказники» представляют Евросоюз, тогда как у развивающихся стран постфукусимских атомных фобий не возникло.

На фоне атомного ренессанса крупнейшие компании отрасли (американские Westinghouse, Hitachi-GE, французская Areva, «Росатом») имели реальную возможность резко увеличить объем своего бизнеса. Кроме того, к началу 2010-х годов серьезную конкуренцию традиционным игрокам в области строительства АЭС начали составлять китайцы и корейцы. С одной стороны, отрасль ожидала резкого роста объемов рынка, с другой же — предполагалось, что конкуренция за новые заказы должна была обостриться. Кроме того, возникли опасения, что после 2015 года в мире может возникнуть дефицит урана, что спровоцировало массовую скупку перспективных добывающих активов в Азии, Африке и Австралии в 2008-2011 годах.

После «Фукусимы» ситуация на рынке обострилась. Во-первых, регуляторы стали гораздо больше говорить о безопасности реакторов, а атомные компании начали кампании в защиту безопасности своих технологий. Вопрос неизбежно растущей при этом цены на новые АЭС, по крайней мере временно, отошел на второй план. Кроме того, «Фукусима» грянула за несколько месяцев до второй волны мирового кризиса, что должно осложнить поиск средств для крупных и дорогостоящих проектов, какими являются атомные станции.

Наконец окончательно сформировался «азиатский пул» заказчиков: сейчас почти 100% новых контрактов на АЭС заключаются в Китае, Индии, Вьетнаме, Турции и других странах Азии. Новых крупных проектов для атомной отрасли в США, Европе и других развитых странах пока практически нет. Урановый ажиотаж пока несколько спал: отраслевые инвесторы стали вести себя куда более осторожно. Спотовая цена на уран зафиксировалась на уровне $50-55 за фунт, что резко ограничило число перспективных месторождений.