Префы Транснефти не заслуживают внимания

Недавно президент Транснефти Николай Токарев заявил, что приватизация Транснефти «была бы самым ужасным, что могло бы случиться».

А для кого «ужасным»? Для самого г-на Токарева, который потерял бы свой пост? Вряд ли. Он бы остался на своем посту до тех пор, пока этого хочет государство, независимо от формы собственности Транснефти. Незаменимый человек, видите ли. Приватизация трубопроводной монополии была бы нежелательной для нефтяной отрасли и всей страны. И сейчас с тарифами Транснефти не все ясно, а если бы госмонополия была приватизирована, то ситуация не улучшилась бы, а затраты нефтяников продолжали бы расти. А растущие затраты на транспортировку нефти еще больше бы увеличили стоимость ее переработки, и нефтепродукты бы стали еще дороже.

Но разве кто-нибудь уверен, что г-н Токарев думает о выгоде нефтяников и, тем более, о благе всей страны?

— Конечно нет, скажете вы, — Как и многие госчиновники, он заботится только…

Понятно, как можно было бы закончить эту фразу, но, я не уверена, что глава Транснефти думает исключительно о собственных корыстных интересах. Он думает об интересах Транснефти как корпорации. Забыв о том, что миноритарные собственники — это тоже часть корпорации, а не ненужная обуза.

Вечная «любовь» акционеров и кредиторов

Дело в том, что у Транснефти в обращении находится несколько выпусков облигаций, в том числе еврооблигации без обеспечения. По таким еврооблигациям обычно устанавливаются ковенанты, т.е. условия, которые заемщик обязан выполнять в целях повышения надежности займа. Так, согласно ковенантам, кредиторы имеют права требовать досрочного погашения евробондов Транснефти в случае, если компания сменит собственника, т.е., если доля государства в уставном капитале компании упадет ниже 50%. Транснефть полагается на долгосрочные заимствования (со сроком погашения более 5 лет), и это значительно уменьшает риски ее платежеспособности. Господин Токарев предостерегает от приватизации компании, так как ей в противном случае придется досрочно погашать долги, а вот этот как раз и увеличит риски заемщика.

Досрочно платить по долгам никто не хочет. Особенно если у вас соотношение долга и собственного капитала превышает 100% (у Транснефти это соотношение в 1 квартале текущего года составляло 107%). Поэтому, теоретически, президента госкорпорации можно понять. Вечный конфликт кредиторов и акционеров он решает в пользу кредиторов и в этом он прав. Но если бы он хоть иногда обращал внимание на структуру уставного капитала Транснефти…

Собака на сене

Господин Токарев понимает, что власть у нас, к счастью, более адекватна, чем это было в «лихие 90-е». И поэтому вопрос о продаже кому-либо контрольного пакета акций Транснефти даже не обсуждается. Обсуждается вопрос всего лишь о том, должно ли государство по-прежнему владеть 100%-м пакетом обыкновенных акций Транснефти, или доля обыкновенных акций в собственности государства может немного уменьшиться? Все префы и так в собственности миноритариев — частных и институциональных инвесторов. Сейчас государству, таким образом, принадлежит более 77% уставного капитала Транснефти. Поэтому, если государство продаст даже более четверти своего пакета, то все равно оно сохранит 51%. Да и не факт, что государство захочет продавать такой большой пакет. Вот в этом и цинизм — Токарев прекрасно понимает, что государству совершенно не угрожает потеря контроля над корпорацией, но продать хоть часть госпакета не желает.

Я, в отличие от ряда институциональных инвесторов, требующих приватизации Транснефти любой ценой, не считаю, что это должно произойти. Но сложную проблему отношений Транснефти с миноритариями можно было бы решить иначе — например, конвертировать префы в обыкновенные акции и затем их выкупить по цене выше рынка. Чтобы избавиться от миноритариев навсегда. И я уверена, что рынок бы это приветствовал — долгие мучения миноритарных акционеров закончились бы.

Но пока – ни себе, ни людям. И к миноритариям отношение Транснефти, мягко скажем, недоброжелательное (при попустительстве государства!), и в то же время найти мужество и финансовые ресурсы, чтобы сделать компанию полностью непубличной, менеджеры Транснефти тоже не хотят.

Куда смотрит государство?

Пока государству не до такой мелкой проблемы, как миноритарии Транснефти. Государство занимается более важными делами в нефтяной отрасли. Например, увольняет сильных менеджеров, таких как Сергей Богданчиков. Да, он управлял Роснефтью более 12 лет. Срок немалый. Но за это время он не допустил распродажи госкорпорации в частные руки, сделал маленькую, отсталую и закрытую госкомпанию крупной, передовой и подлинно открытой, и, наконец, успешно запустил гигантское Ванкорское месторождение в принципиально новом для России нефтеносном регионе. Он был жестким менеджером, и, надо признать, у Роснефти не всегда гладко складывались отношения с миноритариями. Но эта компания всегда была готова к диалогу с ними, чего нельзя сказать о Транснефти. И вот теперь Богданчиков ушел, а Токарев процветает, несмотря на весь его цинизм и неуважение к миноритарным акционерам.

Я, как и большинство миноритарных акционеров, не жду перемен в Транснефти. Однако, если позитивные перемены все-таки произойдут, то это будет сигналом о начинающихся переменах во власти.

Но это маловероятно.

Вниманию инвесторов: Транснефть

На мой взгляд, префы Транснефти в данный момент внимания не заслуживают. Хороших дивидендов не будет, идеи в акциях нет. Из госкомпаний интереснее намного Роснефть и Газпром.