Рынок, которого нет

Среди всех проблем с реформой электроэнергетики самой большой критике подвергался, пожалуй, рынок мощности, а точнее, отсутствие рыночных механизмов образования цены. Недавно Минэнерго заявило, что готово принципиально менять подход к модели рынка. Почти одновременно с этим заявлением ФАС возбудила дело по факту манипуляции ценами на этом фактически несуществующем рынке. Означает ли это, что рынок все-таки существует?

Принципы ценообразования на рынке мощности не отличаются от принципов построения рынка электроэнергии — цену определяет заявка последней востребованной рынком станции. Весь рынок разделен на 27 зон свободного перетока мощности (ЗСП), пишет РБК daily.

Однако рынок мощности был запущен между кризисом и выборами, когда задачей было не сформировать эффективный рыночный механизм, а сдерживать цены. Поэтому он должен был выполнять задачи, несовместимые с жизнью рынка.

На участников изначально был наложен ряд ограничений относительно объемов подачи ценовых заявок. Были также введены механизмы ручного управления: например, генератор подает заявки дважды с интервалом в неделю, получая шанс «одуматься» и снизить цену.

Но описанные выше меры показались недостаточными для обеспечения «правильных» рыночных цен. И после того, как к ремню были добавлены подтяжки, решено было брюки вообще не надевать — установить предельный уровень цены, равный среднему тарифу тепловой генерации для подавляющего числа ЗСП.

В результате в зонах без предельных цен «свободные цены» удивительным образом стали совпадать между собой, что в других странах могло бы расцениваться как признак картельного сговора. Был создан полностью контролируемый рынок с ценой, равной регулируемому тарифу.

Казалось бы, цель достигнута. Но осенью этого года случилось непредвиденное. В 2012 году ФАС отменила предельную цену для ЗСП «Волга». Крупнейшим игрокам были выданы предписания, не позволявшие им влиять на цену. Тем не менее при подведении итогов торгов цена рынка оказалась равной 154 тыс. руб./МВт в месяц, что на 20% выше предельного уровня установленных ФАС цен по другим зонам. Наблюдательный совет Совета рынка отменил итоги торгов, и цена в ЗСП вернулась на уровень 118 тыс. руб./МВт в месяц.

Как это могло произойти? Цену, вероятнее всего, сформировала заявка кого-то из небольших генераторов с ценой ниже, чем у крупных игроков, но выше, чем price cap. Причем, если бы этот игрок выставил более высокую заявку, согласно правилам она была бы отсечена и цена установилась бы на более низком уровне.

Инцидент, очевидно, демонстрирует несостоятельность нынешней модели рынка мощности. Она приводит к парадоксу: ФАС вынуждена возбуждать антимонопольное дело на основании того, что участники рынка не договорились друг с другом.

Почему за шесть лет реформы так и не удалось создать эффективный рынок мощности и как выходить из сложившейся ситуации?

Задачи рынка мощности — стимулировать строительство новых и вывод неэффективных мощностей. Ни одной из этих задач действующий рынок не решает: новые мощности вводятся через полуручной механизм ДПМ, и практически все мощности признаются востребованными, даже несмотря на их избыток.

Модель, которую мы имеем, это ручной контроль за доходами генераторов, который по недоразумению называется рынком и работает значительно хуже, чем традиционное регулирование.

Регулятор не стимулирует, а не допускает появления конкуренции, формируя завышенный прогноз спроса (занижая резерв) и создавая избыточное число ЗСП, не соответствующее реальным сетевым ограничениям.

Тарифы генераторов искусственно сдерживаются, не позволяя определить реальный равновесный уровень цены. Если бы тарифы на мощность за последние четыре года индексировались с инфляцией, средний тариф составил бы 156 тыс. руб./МВт в месяц против нынешних 120 тыс. При отсутствии ограничений на конкуренцию цена на рынке составила бы 160—170 тыс. руб./МВт в месяц.

Средние розничные цены на электроэнергию в России и США сегодня примерно равны при близких ценах на газ. Однако спарк-спред (доход генерации) в РФ примерно в два раза ниже, а сетевой тариф почти в два раза выше, чем в США. Деньги в отрасли есть, просто они не там, где нужно. И это тоже результат ручного управления.

Если привести сетевой тариф в соответствие с реальностью и позволить установиться рыночной цене на мощность, отрасль придет в нормальное состояние, мощности будут строиться без механизмов типа ДПМ и цены для потребителей упадут.

Чтобы создать реальную конкуренцию, нужно, чтобы спрос планировали потребители и они же отвечали за свой прогноз через механизм двусторонних договоров. Под эти же договоры должны строиться новые мощности. Необходимо также радикально сократить число ЗСП либо перейти на механизм торговли сечениями.

Реакция государства на абсурдную ситуацию в ЗСП «Волга» покажет, как будет развиваться рынок мощностей. Как видно из анализа, в ЗСП «Волга» впервые за последние три года установилась реальная рыночная цена, причем не благодаря, а вопреки правилам рынка. Государство может либо извлечь из ситуации опыт и начать исправлять модель рынка, либо продолжать ручное управление, диктуя генераторам, какие заявки они должны подавать на свободном рынке, и наказывая за неповиновение. Второй путь есть путь в никуда.