Операция «Авария»

Обвинив Анатолия Чубайса в августовской аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, чиновники Ростехнадзора частично смогли добиться главной цели: отвести внимание от собственных провалов в надзоре за функционированием опасных промышленных объектов.

 Публика с удовольствием бросилась грызть привычную кость под названием «во всем виноват Чубайс», не особо задумываясь над тем, какова в этой ситуации роль и ответственность государственных надзорных органов, допустивших аварию.

 Между тем дело здесь совсем плохо. Акт Ростехнадзора о расследовании обстоятельств аварии 17 августа – прямое свидетельство ужасающего качестве госрегулирования в России, последовательного развала системы надзора за крупными индустриальными объектами, происходившего с 2000 года.

 Судите сами. В России действуют два базовых закона, регулирующих безопасность на таких объектах, как СШГЭС – «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» и «О безопасности гидротехнических сооружений». Оба приняты в 1997 году. Эти законы налагают на государственные надзорные органы обязанность осуществлять перманентный мониторинг технического состояния опасных промышленных объектов. Ответственным за выполнение этой функции является как раз Ростехнадзор. Например статья 13 закона о безопасности гидротехнических сооружений (ГТС) обязывает это ведомство осуществлять «надзор и контроль за соблюдением собственниками ГТС и эксплуатирующими организациями норм и правил безопасности ГТС», а к его полномочиям отнесены «организация разработки и утверждение правил безопасности ГТС, утверждение критериев безопасности ГТС», «беспрепятственное посещение ГТС, ознакомление с материалами по вопросам безопасности ГТС и организации технического контроля; организация проверки состояния ГТС и соответствия их состояния декларациям безопасности ГТС; выдача предписаний об обеспечении безопасности ГТС».

 Где эти правила, критерии, акты проверок состояния Саяно-Шушенской ГЭС, предписания? Почему в акте Ростехнадзор ссылается на внутрикорпоративные стандарты РАО ЕЭС и документы Минэнерго, имеющие сомнительную обязывающую силу?

 Саяно-Шушенская ГЭС, крупнейшая электростанция страны, мягко говоря, не такой объект, который легко упустить из виду. Однако ровно ничего для организации контроля над состоянием оборудования станции государственными регуляторами не предпринималось.

По заключению Ростехнадзора, авария на злополучном гидроагрегате №2 СШГЭС, у которого сорвалась крышка турбины, произошла «вследствие излома шпилек крепления крышки»: как было выявлено экспертизой, 41 из 49 шпилек имели признаки усталостного излома (при этом у 24 из них площадь излома составляла свыше 50 процентов). Любая проверка могла выявить это и дать предписание заменить крепления (это вовсе не так дорого и сложно). Почему таких проверок не было? Почему Ростехнадзор провалил выполнение функций, возложенных на него двумя федеральными законами?

 Не вызывает сомнений, что непосредственные виновники аварии – эксплуатационники. Однако для того и существует система государственного надзора за опасными промышленными предприятиями, чтобы присматривать за их персоналом. Безопасность в этой сфере нельзя полностью доверять коммерческим структурам – необходим контроль. На бумаге он есть – все нужные законы вроде бы написаны. Но авария на СШГЭС – прямая иллюстрация того, что эта система не работает.

 Согласно документу Ростехнадзора, ни одна из двух главных проблем, упоминаемых среди непосредственных причин аварии, – усталостный излом шпилек крышки турбины и неоднократные переходы гидроагрегата №2 через «не рекомендованную зону нагрузок» (в ночь с 16 на 17 августа его трижды резко нагружали и разгружали) при повышенных вибрациях, – ранее не получала отражения в регулятивных документах и предписаниях. Проектная документация эти вопросы никак не регламентировала (привет любителям советского строя): в акте Ростехнадзора упоминается, что «инструкцией по эксплуатации завода-изготовителя от 1977 года нормативы по контролю состояния и срокам службы узлов крепления (т. е. тех самых шпилек), обеспечивающих герметичность гидротурбины, не определены», а «ограничения по работе турбины в не рекомендованной зоне эксплуатации заводом-изготовителем не установлены».

 Т. е. нормативов по проблемным точкам персонал СШГЭС не получил ни от завода-изготовителя, ни от органов государственного регулирования. Он был вынужден решать эти проблемы самостоятельно: например инструкция по эксплуатации гидроагрегатов СШГЭС, запрещавшая эксплуатировать их при повышенных вибрациях, была утверждена главным инженером ГЭС 18 мая 2009 года. Да, инструкцию эту работники ГЭС в ночь с 16 на 17 августа нарушили. Но это, отмечу еще раз, была внутренняя инструкция СШГЭС – не было никаких предписаний на эту тему от регуляторов, хотя с апреля этого года был зафиксирован резкий (четырехкратный) рост вибрации турбинного подшипника гидроагрегата №2.

 Все проблемы, которые, по версии Ростехнадзора, привели к аварии, развивались, таким образом, в течение месяцев, предшествовавших катастрофе. И где в этот момент было наше надзорное ведомство? Можно взглянуть хотя бы на одно предписание по состоянию оборудования ГЭС?

 Например, по отсутствию автономных источников питания для аварийного закрытия затворов водоводов (после аварии вся ГЭС оказалась обесточена, и затворы пришлось закрывать вручную)?

 И после всего этого Ростехнадзор, не стесняясь, возлагает ответственность за аварию на Анатолия Чубайса и Бориса Вайнзихера, которые вот уже скоро полтора года как не работают в электроэнергетической отрасли, и экс-министра энергетики Игоря Юсуфова, покинувшего свой пост аж в марте 2004 года (при том что Минэнерго, в отличие от Ростехнадзора, не имеет никаких полномочий в сфере технологического надзора за ГЭС).

 Основное, что инкриминируется Чубайсу – подписание акта 9-летней давности о приемке СШГЭС в эксплуатацию. Это даже не смешно – это очевидный политический заказ.

 Мало того что это не имеет отношения к конкретным обстоятельствам недавней катастрофы. На самом деле продолжение эксплуатации станции, запущенной в 1978 году, без официальной ее приемки было бы беззаконием и беспределом.

 Бездействие Ростехнадзора по предупреждению аварии на СШГЭС неслучайно. Хоть в России и существует законодательство, обязывающее госорганы следить за состоянием крупных промышленных объектов, эта система в последние годы уничтожалась.

 В течение двух реформ правительства при Владимире Путине были последовательно ликвидированы все профессиональные надзорные органы: в 2000 году – Госкомэкология, в 2004-ом – Росатомнадзор и Федеральный горный и промышленный надзор (Госгортехнадзор). На их месте возник аморфный Ростехнадзор, отвечающий сразу как бы «за все».

 И этот орган почти 2 года (до декабря 2005 года) сидел без формального начальника, а потом получил в руководители двух непрофессионалов подряд: сначала генерала Пуликовского, а теперь питерца Николая Кутьина, который в 1990-е работал в комитете по управлению имуществом мэрии Санкт-Петербурга и Минимуществе России и никогда не имел отношения к промышленному надзору.

 Ростехнадзор под руководством Кутьина не смог даже провести нормальное расследование обстоятельств аварии на СШГЭС: в акте проверки обстоятельств аварии нет ни альтернативных версий событий, ни ответов на ряд важных вопросов (например о причинах повышенного уровня вибрации турбинного подшипника гидроагрегата №2).

 Депрофессионализация и демонтаж регуляторно-надзорной системы при Путине – не случайное стечение обстоятельств, а сознательная операция, выгодная близким к властной группировке крупным промышленным группам, ставшим при Путине полновластными хозяевами страны. И Чубайс тут ни при чем. Если все останется как есть – ждите новых аварий.

 Владимир Милов, Президент Института энергетической политики

12.10.09.