Операция «Будет в пустыне»

«Роснефть», давно мечтавшая стать игроком на мировом рынке газа, предприняла новую неожиданную попытку в довольно неоднозначных геополитических условиях. Компания планирует построить газопровод мощностью 30 млрд кубометров газа в год из Иракского Курдистана через Турцию в Европу. Попытки сделать это уже были, и эксперты скептически оценивают перспективы проекта. Но если он реализуется, «Роснефть» станет прямым и серьезным конкурентом «Газпрома», собирающегося провести через Турцию свой ключевой экспортный «Турецкий поток». В результате утихший было конфликт между двумя госкомпаниями может вновь обостриться, пишет «Коммерсантъ».

«Роснефть» сообщила, что может профинансировать строительство газопровода из автономного Иракского Курдистана через Турцию в Европу. Соглашение об этом стороны планируют подписать до конца года. Труба будет обеспечивать саму автономию и экспорт в 30 млрд кубометров в год. Для сравнения, мощность газопровода «Газпрома» Blue Stream в Турцию сейчас составляет 16 млрд кубометров, а двух ниток Nord Stream в Германию — 55 млрд кубометров. Строить трубу будет «Роснефть» по принципу BOOT (строительство, владение, эксплуатация, передача), а вложения вернутся из тарифов с согласованной нормой прибыли. Запустить газопровод на рынок Иракского Курдистана стороны хотят уже в 2019 году, а экспорт начать с 2020 года. Ресурсная база не раскрывается, «Роснефть» уточнений не дает.

«Роснефть» давно интересовалась Ираком, но первые активы там получила только вместе с «Башнефтью». О сотрудничестве с Иракским Курдистаном стало известно в феврале (речь шла о закупках нефти в регионе), а на ПМЭФ 2017 стороны уже подписали меморандум, предполагавший строительство газовой инфраструктуры (без конкретики), расширение нефтепровода до 1 млн тонн, участие компании в разведке и добыче нефти на пяти блоках Иракского Курдистана и покупку сырья в 2017–2019 годах. Автономия сама экспортирует нефть с 2014 года. Премьер Иракского Курдистана Нечирван Барзани в июне говорил, что вложения «Роснефти» составят около $3 млрд.

По словам представителя Демократической партии Курдистана в Москве Хошави Бабакра, которого цитирует «РИА Новости», экспортный газопровод может пойти от Киркука и соединиться с Южным газовым коридором (строящиеся газопроводы TAP и TANAP, но их мощность заметно меньше — 6 млрд кубометров газа из Азербайджана в Турцию и еще 10 млрд кубометров — транзитом в Европу). Первые поставки в Турцию должны начаться в 2018 году, в ЕС — в 2019 году. Господин Бабакр уточнил, что часть инфраструктуры уже построена турецкими компаниями, которые затем вышли из проекта. Он напомнил, что проекту много лет, исходно запуск планировался в 2018 году, а его мощность должна была составить 10 млрд кубометров газа в год.

Курдская автономия и Анкара согласовали экспорт в Турцию 2 млн баррелей нефти в сутки и не менее 10 млрд кубометров газа еще в 2013 году. Газовую трубу должна была строить британская Genel Energy с турецкой TEC, но стороны не договорились. В 2016 году Genel сообщила о контрактах с нефтесервисными Fluor и Baker Hughes на работы на газовых месторождениях Курдистана Miran и Bina Bawi (запасы 350–400 млрд кубометров, в целом на севере Ирака — около 5 трлн кубометров). Инвестиции в начало добычи оценивались в $2,9 млрд, в сеть трубопроводов — $2,5 млрд. Будущий газопровод «Роснефти» на рынке оценивают в $1–1,5 млрд.

Но политическая ситуация в Иракском Курдистане непростая: 25 сентября здесь будет референдум о независимости, который не признается Багдадом. Вчера Верховный суд Ирака постановил прекратить мероприятия, связанные с плебисцитом.

А Тегеран пообещал закрыть погранпереходы на границе с Ираком в случае отделения Курдистана. Но научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Станислав Иванов убежден, что риски не слишком велики. «”Роснефть” имеет хорошие перспективы независимо от того, выйдет Курдистан из состава Ирака или нет,— сказал эксперт по региону.— Но если будет самостоятельное государство, будет проще. Ни Багдад, ни Иран не решатся воевать».

Но эксперт Российского совета по международным делам Тимур Ахметов подчеркивает, что «у РФ нет заметного влияния на политическую элиту в Иракском Курдистане и вложение в экономически рискованное предприятие возможно только в случае ожидания политических дивидендов в долгосрочной перспективе». По его мнению, у проекта есть политическая подоплека: в период бурных изменений на Ближнем Востоке Москва стремится к контролю над инфраструктурой поставок энергоресурсов в Европу.

Заместитель главы ФНЭБ Алексей Гривач согласен, что в проекте «много политики». Но Валерий Нестеров из Sberbank CIB добавляет, что Иракский Курдистан давно обсуждается как потенциальный источник газа для Европы. Эксперт лишь уточняет, что запасы на севере Ирака при этом слабо разведаны, хотя там работает, например, «Газпром нефть» — она участвует в проектах Shakal и Halabja (80%) и Sarqala (40%). Похоже, что война в регионе близится к завершению и интерес компаний к нему растет, заключает господин Нестеров, но говорить о перспективах экспорта газа слишком рано. Газопроводы — уязвимая инфраструктура, поясняет он, речь идет о больших инвестициях, а финансы «Роснефти» «и так перенапряжены».

Проект чреват и более локальными рисками: по мнению Валерия Нестерова, проект вызовет острую реакцию «Газпрома» вплоть до «решения вопросов в Кремле». Компании давно спорят о поставках газа как в РФ, так и на внешние рынки: «Роснефть» добивается отмены монополии «Газпрома» на экспорт трубопроводного газа. Эксперт допускает, что переговоры с курдами будут инструментом давления на «Газпром», причем достаточно болезненным. Турция как транзитная страна крайне важна для монополии, реализующей свой собственный проект газопровода — «Турецкий поток» мощностью двух ниток в 31,5 млрд кубометров, который планируется построить к 2019 году. Как минимум половина газа должна пойти в Европу. Впрочем, пока в «Газпроме» спокойно говорят о планах конкурента. В монополии отказались оценить проект «Роснефти», подчеркнув лишь, что «Газпром» «работает со своими объемами газа, понимает, кому и где они нужны и какова их конкурентоспособность».