Опционы Сбербанка «убили рынок»

В МИА «Россия сегодня» 23 октября прошел круглый стол «Рынок производных финансовых инструментов. Ситуация на рынке и позиция регулятора». В сделке со Сбербанком Транснефть потеряла миллиард долларов. Практически все подобные сделки с опционами Сбербанка привели к потерям в сотни млрд рублей для всех, что практически убило рынок, констатировали участники. Регулятор не справляется со своей ролью, клиенты банков никак не защищены нормативными актами при внебиржевых сделках, а банки не следуют стандартам добросовестности при заключении сделок.

Рынок ПФИ в мировом масштабе составляет порядка 1,5 квадриллиона долларов. На рынке присутствуют признаки пузыря, считают эксперты, он слабо обеспечен реальными деньгами и в значительной степени спекулятивный. После кризиса регуляторы стали серьезнее относиться к этому рынка, но проблема регулятивности по-прежнему актуальна.

Об этом говорил старший аналитик инвестиционной компании «Альпари» Роман Ткачук: «В биржевой части рынка все регулируется, а внебиржевой сотрясают скандалы. Регулирования явно не хватает». С ним не согласился директор Банковского института НИУ ВШЭ Василий Солодков. По его мнению, рынок ПФИ находится в зачаточном состоянии, но какой-то особый закон для этого рынка не нужен. «На рынке постоянно появляется огромное количество новых деривативов. Если прописать, какие они должны быть, закон устареет на следующий день».

Профессор кафедры Международных финансов МГИМО Алексей Буренин отметил, что если бы не скандал вокруг судебного процесса, то никто бы не обратил внимания на миллиардные убытки, которые понесли компании реального сектора. Совокупные потери корпораций в результате девальвации 2014 года составили сотни миллиардов рублей. Рациональность ситуации, в которой государственный банк агрессивно пытается заработать на других государственных компаниях, пользуясь недостаточным знанием их менеджмента тонкостей финансового рынка, требует отдельного осмысления, убежден А. Буренин. Между тем регулятор, считает эксперт, руководствуется принципом «корпоративной солидарности» с банками. Главный вопрос здесь такой: можно ли выманивать деньги клиента, если обе стороны сделки рискуют не своими, а государственными деньгами, и разорение любой из сторон означает убытки государственного бюджета? Допустимы ли здесь вообще агрессивные финансовые «игры»? «Банки, финансовая система – это надстройка над реальной экономикой, – сказал А. Буренин. – Не будет реальной экономики, и банки через некоторое время разорятся».

О чрезмерно жестком регулировании рынка говорил Вадим Воронин, экс-глава казначейства московских подразделений JPMorgan и Credit Suisse. «Нужно сперва понять – рынок-то вообще существует? Мое убеждение, что после миллиардных потерь компаний рынка деривативов в России практически не осталось», – сказал эксперт.

Партнер юридической фирмы «Монастырский, Зюба, Степанов и партнеры» Владимир Хренов отметил, что регулирование рынка ПФИ может осуществляться на трех уровнях – законодательства, документов регулятора и обычаев делового оборота. Последний конфликт между банком и корпорацией обнажил именно нехватку последней составляющей регулирования, уверен юрист, банки должны нести обязательства не предлагать своим клиентам ненадлежащих продуктов.

Дмитрий Александров, заместитель гендиректора по инвестициям «Универ Капитал», обобщил мнение участников. ЦБ, по мнению Д. Александрова, должен создавать условия, в которых растут объемы отрасли и число игроков, а рынок не коллапсирует ни вниз, ни вверх. «Банки на рынке должны вести себя иначе, должна меняться их психология: не ловить на большом спрэде своего клиента, а пытаться предлагать более интересный продукт, еще лучше оценивать его риски…».

Участники сошлись во мнении, что регуляторные механизмы рынка должны защищать клиентов, которые не обладают в полной мере способностью оценить риски на таком сложном рынке, как ПФИ. Именно это делает особенно злободневным тот факт, что Центробанк отказался публиковать доклад о квалификации участников рынка ПФИ, ссылаясь на нежелание влиять на решение суда. Владимир Хренов выразил надежду, что Верховный суд, если до него дойдет дело «Транснефть vs Сбербанк», поможет сформулировать сами принципы добросовестности, которыми банки должны руководствоваться в общении с клиентами.