Сведение счетов

Кризис в отношениях России и Турции непосредственно скажется на совместных бизнес-проектах, сообщили высокопоставленные источники. Первой жертвой может стать газопровод «Турецкий поток», переговоры по которому с Анкарой и раньше шли крайне сложно. Под угрозой также может оказаться строительство АЭС «Росатома» в Турции или, например, проход российских судов через черноморские проливы, хотя этот транзит по международным соглашениям может быть ограничен лишь в случае войны с Анкарой. Сама же Турция сильно зависит от поставок российского газа, но источники сомневаются, что этот инструмент давления будет применен сразу, пишет «Коммерсантъ».

Инцидент с российским самолетом Су-24, который был сбит вчера турецким истребителем, «будет иметь серьезные последствия для российско-турецких отношений», заявил вчера президент РФ Владимир Путин. Хотя ни о каких конкретных мерах по сворачиванию экономического сотрудничества с Анкарой глава государства не говорил, не исключено, что совместные бизнес-проекты двух стран ничего хорошего не ждет. Как пояснил высокопоставленный источник в госструктурах РФ, теперь вопросы военного сотрудничества, международных контактов (в том числе по сирийской проблематике), а также бизнес-проекты будут либо свернуты, либо заморожены на долгие годы.

Высокопоставленный источник в администрации президента подтвердил, что принятые в ближайшее время решения будут «жесткими» и окажут серьезное воздействие на российско-турецкие отношения во многих сферах. Он отметил, что окончательно они будут выработаны по итогам экспертных консультаций. Например, «Газпром» должен будет дать оценку целесообразности строительства газопровода «Турецкий поток». Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявил вчера, что «ситуация по проекту будет тщательно изучена».

«Турецкий поток» и так уже пострадал от политической неопределенности в Турции, связанной с поражением партии президента страны Реджепа Тайипа Эрдогана на парламентских выборах в июне и последовавшими досрочными выборами. За это время масштаб проекта «Газпрома» сократился как минимум вдвое с исходных 63 млрд кубометров в год, а на практике в последнее время стороны обсуждали строительство только одной нитки (15,75 млрд кубометров). По словам источников, были надежды на то, что межправительственное соглашение по первой нитке может быть подписано в середине декабря, но теперь на это рассчитывать не стоит. Для «Газпрома» отмена «Турецкого потока» означает, что Турция продолжит снабжаться газом через Украину, и неясно, как будет решена задача снабжения Балкан. При этом так и не будут использованы уже сделанные огромные инвестиции в газопроводы в России под масштабные экспортные проекты через Черное море («Южный коридор»). В то же время Центральная Европа и Италия будут получать газ через Nord Stream-2 через Балтику, строительство которого рассматривается в «Газпроме» как решенное дело. «Если газопровод («Турецкий поток».— ред.) не будет построен, это будут проблемы Турции, которой придется учитывать украинский транзитный риск»,— считает собеседник, близкий к «Газпрому». В монополии, как и в других российских компаниях, имеющих интересы в Турции, ситуацию вчера не комментировали.

Для Турции, которая является вторым потребителем российского газа после Германии, ситуация также непростая. Анкара получает из РФ около 60% своего потребления газа, и альтернативных источников такого масштаба у нее нет. Хотя собеседники в российском правительстве и «Газпроме» вчера отвергали возможность того, что поставки газа в Турцию могут быть прерваны, год назад «Газпром» уже сокращал поставки по украинскому транзитному коридору, из-за чего страдала и Турция. Валерий Нестеров из Sberbank Investment Research уверен, что «Турция не откажется от российского газа, а Россия — от его поставок по действующим маршрутам». Анкаре нужен газ, говорит эксперт, в то же время для «Газпрома» важен имидж надежного поставщика: «Если Россия установит эмбарго на экспорт сырья в Турцию, это вызовет истерику в Евросоюзе».

От российской нефти Турция не зависит, но сама может критическим образом повлиять на ее поставки, контролируя проливы Босфор и Дарданеллы. Через них идет и существенная часть грузопотока российских черноморских портов, в том числе снабжение авиабазы Хмеймим в Сирии. «Закрытие проливов было бы катастрофой, но представить такое сложно»,— говорит собеседник в крупной российской госкомпании. Режим прохода через проливы регулируется Конвенцией Монтре от 1936 года, по которой на Турцию наложены жесткие обязательства. Как отмечает партнер, руководитель международной практики Nektorov, Saveliev & Partners Марат Давлетбаев, согласно ст. 21 конвенции, если Турция сочтет, что ей угрожает непосредственная опасность войны, она может полностью взять под свой контроль навигацию военных судов в проливах. «Что касается торговых судов, то даже в случае, если Турция объявит о такой угрозе войны, свобода торгового судоходства сохраняется, но Анкара может ввести ограничения, по которым торговые суда должны проходить через проливы в дневное время и по маршруту, указанному Турцией,— поясняет юрист.— Запрет навигации торговых судов может быть наложен Турцией только в случае, если она становится воюющей стороной и эти суда принадлежат противнику или помогают ему».

Под угрозой может оказаться и самый крупный сейчас энергетический контракт России с Турцией — строительство АЭС «Аккую» «Росатома», которая должна была стать первой атомной станцией в стране. Станция из четырех блоков мощностью 4,8 ГВт оценивается в $22 млрд — это самый большой контракт в портфеле госкорпорации. Первый блок планируется ввести в 2022 году. При этом «Росатом» должен стать собственником не менее 51% станции, а ее строительство сейчас напрямую финансирует РФ: общий объем господдержки должен составить 93 млрд руб. Все соглашения и контракты по проекту между российской и турецкой сторонами заключены, получена существенная часть разрешений от турецких регуляторов, поэтому полная отмена проекта выглядит маловероятной. Если это все же произойдет, «Росатом» потеряет контракт, хотя основное оборудование, заказанное для «Аккую», можно использовать для других проектов. Для Турции же это будет означать серьезную задержку с вводом энергомощностей, которые нужны стране: спрос на электроэнергию растет примерно на 8% в год, около 44% энергии вырабатывается из газа, импортируемого из России и Ирана.

Бизнес-интересы в Турции есть и у других российских компаний, но их масштаб заметно меньше. Так, «Интер РАО» с 2012 года владеет газовой ТЭС Trakya (478 МВт) и трейдером TGR Enerji. Из российских металлургов в Турции присутствует ММК, владеющая построенным в 2011 году за $2 млрд комплексом MMK Metalurji мощностью 2,3 млн тонн стали в год. ММК готова была продать актив за те же $2 млрд, но получала предложения по цене вдвое ниже.