Нефтяной передел: у Саудовской Аравии все схвачено

В предыдущем материале я сделал вывод о предпосылках, которые определили текущее ценовое противостояние ближневосточных экспортеров сырой нефти, в первую очередь Саудовской Аравии, с производителями из США и других стран, в частности России, на рынках ЕС и Китая.

Рассмотрим состояние внешних поставок нефти на этих рынках подробнее. Обратимся к данным по импорту в США сырой нефти за последнее десятилетие по данным ITC (Международный торговый центр), которые представлены на диаграмме ниже.

Как видно из диаграммы, в структуре импорта на самом крупном рынке сырой нефти произошли качественные сдвиги. Во-первых, существенно, до 37%, выросла доля Канады, а, во-вторых, с 2012 года наметилось сокращение довольной высокой доли Саудовской Аравии с почти 18% до 16%. А ведь в начале прошлого десятилетия Саудовская Аравия делила рыночную нишу с Канадой поровну: на каждую из стран приходилось по 14,5-15,0%. Следует признать риск и дальнейшего сокращения доли этого экспортера к значениям до 2008 года. По всей видимости, это связано со стоимостью транспортировки, поскольку так же сокращаются доли вообще всех ближневосточных и африканских поставщиков. Практически вытеснены с рынка Нигерия и Ангола: их доля рынка сжалась с 10,4% до 0,95% и с 4,15% до 1,84% соответственно. Доли Ирака и Кувейта колеблется около 4-5%. Но, как широко известно, помимо этого сама доля импорта падает и рынок завоевывают национальные компании США. Из этого следует, что конкурентная борьба происходит на постоянно сужающемся поле. Саудовская Аравия должна постоянно учитывать эти риски.

Консолидированный рынок ЕС, занимающий второе место, выглядит для Эр-Рияда несколько лучше.

В этом сегменте рынка тоже происходят важные структурные изменения. Помимо того, что сам рынок сокращается в силу качественных фундаментальных факторов, связанных с политикой энергоэффективности, структура импорта претерпевает изменения в сторону масштабной диверсификации. Доля небольших поставщиков последовательно растет. Российский импорт, достигавший в промежутке 2009-2010 года почти 33%, сократился до 29% и замещается норвежским, саудовским, нигерийским и казахстанским.

Причем сама Саудовская Аравия в этой тройке постепенно уступает позиции Нигерии, импорт из которой растет быстрее всего. По понятным причинам резко сократились традиционные доли Ливии и Ирана, но не будем забывать, что последний легко сможет возобновить экспорт, учитывая снижение санкционного давления. Более того, глядя на прошлые данные, придется признать, что риски от экспортной активности именно этого игрока крайне высоки для всех участников. На рынках ЕС Саудовской Аравии угрожают Нигерия и — потенциально — Иран. Доля российской нефти в силу политико-экономических причин может сократиться, так как нашей стране трудно будет выдерживать противостояние с ближневосточными экспортерами в условиях разной себестоимости добычи, ограниченного доступа к дешевому кредитам для целей хеджирования и пополнения капитала в период низких цен. Как бы там ни было, на европейском направлении Саудовская Аравия вынуждена конкурировать в обстановке постоянной диверсификации рынка с большим числом участников, да и рыночная доля ее здесь, сократившаяся за десятилетие с 10,3% до 8,5%, несопоставима с американским континентом ни в количественном, ни в качественном отношении.

Оценим и третий крупнейший рынок — китайский.

Здесь Саудовская Аравия долгое время была и остается доминирующим поставщиком. На пике ее доля рынка достигала 21%, но в последнее время существенно сокращается, перераспределяясь между Ираком, Оманом и в последние два года частично Россией. Но нужно учитывать, что этот, до недавнего времени, самый быстрорастущий рынок теперь также сужается просто в силу замедления китайской экономики.

Вместе с тем терять свои позиции в Китае крупнейший ближневосточный экспортер начал отнюдь не вчера. Хорошей новостью, в отличие от европейского рынка, здесь служит то, что можно в известной степени пренебречь фактором Ирана, так как его доля здесь высока и достаточно стабильна. Иран, как утверждается, будет стремиться к диверсификации экспорта, следовательно весь дополнительный объем добычи, скорее всего, будет направлен на рынки Европы, где в силу естественных причин им будет замещаться выпадающий российский, как самый уязвимый. По большому счету, Саудовской Аравии на китайском рынке приходится конкурировать только с набирающим силу иракским импортом и Россией, которая развивает топливно-энергетические проекты с Китаем или по крайней мере декларирует это развитие. И тут, возможно, экономический спад, поскольку он не оказывает долговременного качественного влияния на спрос, будет играть на руку саудовскому импорту.

Таким образом, рассматривая три крупнейший мировых рынка сбыта сырой нефти, можно обнаружить, что спрос сужается повсеместно. В Соединенных Штатах активно действуют национальные компании, в Европе, как отмечалось выше, рынок претерпевает качественные изменения в связи с диверсификацией импорта, а также, по-видимому, благодаря повсеместной политике внедрения энергоэффективных технологий и замещения традиционных источников энергии, например возобновляемыми. Кроме того, Китай, судя по ряду признаков, находится на пороге рецессии.

В этой обстановке конкурентная борьба за рынки и выродилась, я полагаю, в наблюдаемое производственное противостояние поставщиков, которое отразилось на ценах известным образом. Время в данном случае работает именно на Саудовскую Аравию. Это значит, что имеет смысл готовиться к весьма продолжительному периоду низких цен в этой игре на выбывание. К сожалению, особенно слабо выглядит в этом отношении позиция России. Европейский рынок для нашей страны долгое время оставался основным, а теперь в силу разнообразных причин внеэкономического свойства мы его последовательно теряем. Завоевание отечественными экспортерами китайского рынка в условиях ужесточившейся конкуренции с ближневосточными оппонентами вовсе не очевидно. В отличие от американских коллег, стоимость денег для российских экспортеров намного выше, да и организованно работать они вынуждены в условиях санкций, так что возможности для активного хеджирования у отечественного производителя ограничена, наверное, больше, чем у любого другого игрока. Резервы, которыми располагает Россия, не сравнимы с теми, что имеет Саудовская Аравия хотя бы по причине разных масштабов экономик, относительно которых они в сравнении с Эр-Риядом крайне невелики. Все говорит в пользу того, что именно российскую долю импорта в ЕС ждет сокращение в пользу иранской, нигерийской или саудовской.

Надо отметить также, что долгий период низких цен на нефть, их отрицательная динамика явно ставит под угрозу любую монетарную политику российского центрального банка. Ранее я уже не раз упоминал, что при стабилизации рынка ЦБ, вероятнее всего, прибегнет к возобновлению операций длинного валютного РЕПО, которые будут особенно актуальны уже в сентябре, в первый осенний период выплат по внешнему корпоративного долгу.

В настоящее время мы наблюдаем начало кратковременной коррекции на рынке нефти, связанной с хорошими данными по ВВП США и ЕС за 2-й квартал, а также, вероятно, со сроками экспирации августовских деривативов. (Оба сигнала были нужны рынку, чтобы избежать паники.) Однако за ней неизбежно последует новая волна распродаж. Я по-прежнему уверен, что до середины октября, когда Конгресс США одобрит сделку между Тегераном и шестеркой международных посредников по ядерной проблеме, котировки Brent вернутся к уровням $50-55 за баррель. Затем последует длительный период блуждания цен в коридоре от $55-60 до $25-30, который продлится до тех пор, пока поставщики не придут к консенсусу на всех трех рынках. В этой связи я оставляю в силе свою рекомендацию использовать продажу стреддлов от страйка $45-48 за баррель Brent, либо продажу стрэнглов от страйков $43 и $52 за баррель Brent в декабрьских либо мартовских опционах, исходя из предположения стабилизации цены в этом коридоре.

Руслан Зарипов, «Инвесткафе»